Кремниевый посев Fairchild

индустрии и брошенные ими семена впоследствии дадут многочисленные всходы в самом сердце американской электронной промышленности, в Кремниевой Долине.

Восьмерка Fairchild, слева направо: Гордон Мур, Шелдон Робертс, Юджин Кляйнер, Роберт Нойс, Виктор Гринич, Джулиус Бланк, Жан Хэрни и Джей Ласт

Конечно, после столь важных изобретений, столь масштабных исследовательских и опытно-конструкторских работ изменения в компьютерной индустрии, на благо которой трудились молодые ученые, были неизбежны. Ведь организация эффективного производства кремниевых интегральных схем создавала как прямые, так и косвенные предпосылки для реализации практически любых идей, имевшихся у разработчиков.

Однако в то время их головы были заняты лишь заботами о повышении надежности транзисторов и поиском способов объединения множества элементов в едином устройстве. Вместо стандартных для тех лет материалов (например, германия) было решено использовать более дешевый кремний, который к тому же лучше, чем германий, переносил высокие температуры.

«Ни у кого из нас не было уверенности, что подобные устройства смогут завоевать всеобщее признание», — вспоминал один из участников группы Джей Ласт. Неопределенность сохранялась до середины 60-х, когда идеи, впервые предложенные группой Fairchild Eight, начали наконец приобретать достаточно четкие очертания.

«В 1958-м мы были слишком заняты, у нас совершенно не оставалось времени на то, чтобы оглянуться назад и проанализировать пройденный путь», — заметил один из основателей Fairchild Джулиус Бланк. Сегодня он — директор компании Xicor, специализирующейся на разработке энергонезависимых модулей памяти.

В группу молодых ученых, которым в то время было от 25 до 35 лет, входили Джей Ласт, Джулиус Бланк, Юджин Кляйнер, Роберт Нойс, Гордон Мур, Жан Хэрни, Шелдон Робертс и Виктор Гринич. В 1956 году их взял под свою опеку знаменитый Уильям Шокли, незадолго до этого вместе с Джоном Бардином и Уолтером Бретеном получивший Нобелевскую премию за изобретение транзистора в научном центре Bell Laboratories. Однако спустя некоторое время между Шокли и восьмеркой молодых специалистов, которые не разделяли его взгляды на методы управления и пути дальнейшего развития технологий, возникли серьезные разногласия. В результате в конце 1957 года группа ученых покинула Shockley Semiconductor и основала собственную компанию Fairchild Semiconductor. Разгневанный Шокли назвал их «восьмеркой предателей».

Учредители Fairchild Semiconductor при создании компании пошли путем, которого впоследствии придерживались очень многие предприниматели. Каждому из участников концессии был обещан свой опцион. Основатели компании отказались от званий и титулов и сохранили друг с другом нормальные рабочие отношения.

«Никто из нас не заканчивал школы бизнеса, но мы постарались в кратчайшие сроки освоить искусство управления, — подчеркнул Кляйнер, который впоследствии продолжил покорение Кремниевой Долины в качестве одного из учредителей инвестиционной фирмы Kleiner, Perkins, Caufield & Byers. — Неформальная группа, члены которой демонстрировали беспрецедентную работоспособность, в конце концов сумела доказать свою эффективность».

Заплатив 3500 долл., молодые предприниматели арендовали здание на Чарлстон-роуд в городе Пало-Алто и оборудовали его всем необходимым для разработки кремниевых интегральных схем.

В 1958 году они развернули собственное производство транзисторов, а Хэрни усовершенствовал планарный процесс, который позволил выпускать интегральные схемы на основе кремния, а не германия. Когда в том же году инженер из Texas Instruments Джек Килби представил первую интегральную схему, изготовленную из германия, члены восьмерки не увидели в нем конкурента.

Годом позже Хэрни зарегистрировал патент на планарный процесс, а Нойс разработал первую интегральную схему на основе кремния. Таким образом, можно было говорить о рождении новой отрасли.

«Первое 50-летие после изобретения транзистора можно сравнить с 50 годами, прошедшими с момента создания Гутенбергом печатной машины, — заметил Ласт, работающий в настоящее время в инвестиционной компании и занимающийся одновременно изданием книг, посвященных изобразительному искусству. — Эти два события разделяют 500 лет, но их сходство очевидно. Оба изобретения дали гигантский импульс дальнейшему развитию индустрии. Интегральные схемы точно так же, как и станок Гутенберга, изменили мир, более того, создав предпосылки для построения новых каналов коммуникаций, они позволили вывести процесс общения и взаимодействия между людьми на новый качественный уровень».