Линус Торвальдс, 31 год

Создатель ОС Linux, сотрудник компании Transmeta.

Родился в Финляндии

Линус Торвальдс, обожаемый миром чудаковатый европеец, мчится в своей BMW Z3 с открытым верхом. На лице его — широкая улыбка, в волосах играет ветер. На нем шорты, сандалии, и белые, разумеется, носки. Он едет пообедать в любимом кафе. Его ждет пухлый сандвич с соусом авокадо. Не жизнь, а калифорнийская сказка. Если бы не одно досадное «но». Давление падает, небо затягивается облаками, того и гляди ливанет. Что же делать с машиной мечты? Оставить так или поднять верх?

Жизнь Торвальдса полна событий. Linux, которую он выпустил в мир, будучи еще студентом Хельсинкского университета, теперь прочно обосновалась как операционная система для Web-серверов и метит на ту же роль на рынке Internet-приложений. Сам он работает на компанию Transmeta, обещающую совершить настоящую революцию в микропроцессорных технологиях. Сегодня компания дает ему все — от материального положения до роли знаменитости в компьютерном мире.

Но удивительная вещь — эта знаменитость предостерегает других европейцев от паломничества в Кремниевую Долину. «Если не нашлось фирмы, которая в вас действительно заинтересована, даже и не пытайтесь, — советует он. — В этих краях полно умных, нацеленных на успех людей. Если ваш потенциал высок, то можно на что-то надеяться. Середнякам обосноваться очень трудно. Здесь все невероятно дорого стоит, но если вас оценят по заслугам, то зарплата будет классная. В противном случае и не мечтайте об этом месте».

Способности Торвальдса позволяют ему несколько отступать от законов края, где отношение к работе почти религиозное. С едва заметной гордостью он рассказывает, что появляется в офисе в 11 утра и к 7 вечера уже бывает дома. Теперь, когда разработка системного программного обеспечения для первых процессоров семейства Crusoe завершена, фирма не очень настаивает на его присутствии в офисе. «Большую часть времени я трачу, отвечая на письма из электронной почты и внося последние штрихи в Linux 2.4», — говорит Торвальдс.

И тем не менее даже у великого Линуса есть проблемы в этой стране возможностей. Его запрос о виде на жительство так и не рассматривался со времени его приезда в страну. Он считает, что цены на жилье запредельные, и ему дешевле было бы купить дом в Финляндии, чем в Кремниевой Долине. И все-таки Торвальдс не жалеет, что приехал. «Здесь столько всего происходит, — говорит он. — Поразительные вещи... и так интересно!»

Торвальдс поступил довольно решительно, приехав в Калифорнию. Знакомый из Transmeta предложил ему работу. «К тому времени я проучился в Хельсинкском университете уже пять лет, — вспоминает он. — Мне хотелось чего-то нового. Но главной причиной было то, что этим решением я поставил себе срок написания дипломной работы, это должно было меня подталкивать». Он с успехом завершил свое исследование, посвященное Linux. Теперь его имя украшено еще и парой кандидатских степеней. «Мои почетные звания», — спешит добавить Торвальдс.

Торвальдс не забыл Европу. Он ездит туда по делам и отдыхать. По его мнению, наметился сдвиг в настроении людей, по крайней мере в Финляндии. «С точки зрения психологии разница огромная. Раньше люди волновались, сумеют ли они найти работу. Теперь они меньше обеспокоены состоянием экономики, она приходит в норму. И это — здорово».

Филип Кан, 42 года

Основатель компаний Borland, Starfish и Lightsurf.

Родился во Франции

Филип Кан приехал в Долину в 1982 году. Он еще был нелегальным иммигрантом, когда его фирма стала нанимать сотни людей, рекламируя себя в качестве создателя программного обеспечения, конкурирующего с Microsoft. Он был задержан иммиграционной службой Соединенных Штатов, и ему пришлось потратить немало сил и средств на дорогих адвокатов, чтобы легализовать свой статус. «Я уверен, что они получили сигнал от конкурентов, — смеется Филип. — Но, разумеется, не от Microsoft. Билл Гейтс никогда бы такого не сделал».

Филип, считающийся одним из самых талантливых и жестких предпринимателей Кремниевой Долины, как технический специалист впервые проявил себя в Цюрихе в 70-е годы, когда участвовал в реализации языка Pascal и устройства Micral, называемого компьютерными летописцами одним из первых ПК.

Мало кто может сравниться с Каном по числу блестящих разработок. Тот факт, что он самостоятельно финансировал все свои начинания и отказывался от помощи и вмешательства венчурных фондов, убедительно свидетельствует о его деловой хватке и знании технологии. Он получил прекрасный урок в компании Borland, которая создала замечательные средства для разработки программного обеспечения, но немало настрадалась в борьбе с системой образования цен, навязанной Microsoft. Сейчас, раздумывая о создании новой фирмы, Кан ищет рыночную нишу, на которую не посягал бы гигант из Редмонда.

Его последний проект — компания Lightsurf, предложившая новаторское решение: крошечные камеры крепятся к мобильным устройствам, а изображения передаются в Web по беспроводным соединениям. Кан рассчитывает, что этот проект может стать Internet-стандартом для передачи изображений. Motorola выкупила его предыдущую компанию Starfish, где была создана технология, позволяющая различным мобильным устройствам «разговаривать» друг с другом. Эта технология пришлась по вкусу Sony и Yahoo!.

Кан убежден, что, останься он в Европе, ничего подобного бы не достиг. «Европа — это нечто застывшее, и изменить там что-либо целая история. Так и пришлось бы жить в огромном неприкосновенном музее. В Европе я чувствовал себя как в капкане. Америка же — страна возможностей и нововведений».

Наезжая в Европу в командировки, Кан поражался тому, как меняется отношение к бизнесу и традиции. «Люди сейчас пытаются воспроизвести дух Долины повсюду, от Бангалора до Берлина: ?Успех в высоких технологиях? и ?Кремниевая Долина? воспринимаются там как синонимы. В Долине собрались умнейшие люди планеты. И все они нацелены на одно — на цифровую экономику. Если вы ищете профессионалов с выдающимися способностями, то они здесь. Или скоро будут здесь».

Сергей Брин, 27 лет

Один из основателей и президент Google.com.

Родился в Москве

В этом месте собираются лучшие представители технического мира, независимо от места их рождения.

Сергей Брин, Один из основателей и президент Google.com

День близится к концу, в приемной президента компании Google пусто. «Он, наверно, переодевается, сегодня сотрудники идут играть в хоккей», — объясняет помощник Сергея Брина, осторожно постучав в тяжелую дубовую дверь его кабинета. Брин — а его алгоритмы добычи данных сделали Google сенсацией 2000 года в области Web — распахивает дверь. Он все еще в деловом костюме. Брин сознается, что позволил себе чуть-чуть вздремнуть — простительная слабость для человека, работающего по 14 часов каждый день, кроме воскресенья. Он готов вновь заняться делами, но что-то отвлекает его внимание.

«Как вкусно пахнет!» — восклицает он. — «Рыба? Значит, на обед будет лосось». Заинтересованность Брина объяснима. Он самолично проверяет меню в кафе компании и следит за тем, чтобы на кухне всегда было в достатке сладостей для нуждающейся в дополнительной подпитке армии программистов.

Вокруг полно технических диковин и спортивного инвентаря. В коридоре у стены стоят горные велосипеды, скутеры, ролики. Здесь же — электропианино Yamaha и буфет с фруктовыми соками.

Офис Google в Маунтин-Вью — это Кремниевая Долина с ее традициями в миниатюре. Все устроено так, чтобы у компании были все возможности для найма лучшего персонала. А у персонала будут все условия для того, чтобы работать много и плодотворно, не боясь здоровой конкуренции. Кому-то может показаться, что все эти удобства — лишь реакция на ту скудную жизнь, с которой Брину пришлось столкнуться в детстве.

Он родился в Москве. Семья переехала в Америку, когда мальчику было шесть лет. Хотя произошло это более 20 лет назад, Сергей много размышляет над тем, как российские «технари» могли бы делать деньги, используя свой научный потенциал. «Есть много возможностей попробовать свои силы, но я не знаю, смогла бы Россия или какое-то другое европейское государство создать что-либо наподобие Cisco. Но ведь есть же предприниматели, есть Internet, можно создать фирму, сидя перед экраном компьютера. Наберите команду из дюжины человек, пусть они напишут компьютерную игру и продадут ее через Сеть».

Брин советует хорошенько все взвесить и обдумать, прежде чем рваться в Долину. «Долина, безусловно, отличное место для создания высокотехнологичной компании, но это не значит, что нельзя добиться успеха где-то еще. Успех фирмы определяется не ее физическим местоположением, а пользой, которую она приносит людям».

Брин считает, что отсутствие управленческой жесткости — особенно в трудовом законодательстве — одна из главных бед европейских фирм, пытающихся конкурировать с Америкой в области высоких технологий. «Выбирать для себя стиль жизни — право любого человека. Кто-то любит трехмесячные отпуска. И я их прекрасно понимаю. Но что же тогда будет с бизнесом?» — говорит Брин. Сам он за два года существования Google в отпуске был только один раз, да и то всего неделю: «Рванул со старта, посреди дистанции решил немножко вздремнуть, а у финиша уже кто-то другой. Вот так».

Такое отношение к бизнесу не только подстегивает конкуренцию, но и, безусловно, приносит доход. Yahoo! выбрала Google в качестве своего локального поискового средства в августе прошлого года и сейчас регистрирует ежедневно около 50 млн. поисковых запросов, управляя информацией на 6000 серверах и индексируя порядка миллиарда Web-страниц. Google может давать информацию на 15 языках, и неуемный Брин этим ограничиваться не собирается.

Таких амбиций Брин набрался в Стэнфордском университете, где он, выпускник факультета вычислительной техники, освоил науку извлечения выгоды из теоретических знаний. На этом сейчас и стоит Google. Если попросить Брина перечислить основные факторы его успеха в Долине, он в первую очередь укажет Стэнфорд. По его мнению, Стэнфорд не только дает глубочайшие академические знания, но и учит их применять в жизни. Такого уникального сочетания, считает Брин, не найдешь ни в одном учебном заведении Америки, не говоря уж о Европе. «Я не думал о создании фирмы с прибылью в 50 млрд. долл. Очень может быть, что, закончи я какой-то европейский университет, или даже Массачусетсский технологический институт, или Университет в Беркли, обо мне бы никто не узнал», — комментирует Брин.

В традициях Кремниевой Долины создавать все возможности для вновь организовавшейся фирмы. Банки, венчурные предприниматели, охотники за талантами и адвокаты знают, что делать. «Раз фирма начала работать, нужно, чтобы все службы находились в радиусе двух километров. Можно и на велосипеде везде успеть. В каком еще месте найдешь такую отлаженную структуру?» — говорит Брин.

Брин верит, что для любого, в ком амбиции сочетаются с высокой технической подготовкой, Кремниевая Долина открыта всегда. «В этом месте собираются лучшие представители технического мира, независимо от места их рождения. Так работает меритократия — система, при которой наиболее способные люди занимают лучшие места. И так должно быть и будет везде — Internet поможет!»

Луиза Кихо, 49 лет

Обозреватель Financial Times.

Родилась в Англии

Луиза Кихо принадлежит к числу первых журналистов, занявшихся освещением достижений Кремниевой Долины. Она знакома здесь почти со всеми, и отрасль высоких технологий открыта для нее. Луиза приехала в Долину внештатным корреспондентом в 1977 году, когда персональные компьютеры были еще в новинку и экономика США держалась на оборонной промышленности.

«Название ?Кремниевая Долина? к тому времени только входило в обиход, но я чувствовала, что у нее уже есть история, о которой я ничего не знаю, — говорит Луиза. — Микропроцессор уже был изобретен, и мне потребовалось какое-то время, чтобы осознать — это только начало».

Она вспоминает свои первые очерки об Internet. «Никто особенно не впечатлился моими статьями, считали, что предмет слишком эзотерический. Сеть? Кому она принадлежит? Вот что хотели знать мои редакторы в Лондоне».

Скептицизм редакторов был не единственным препятствием, с которым Луизе пришлось бороться. В то время Кремниевая Долина еще и слыхом не слыхала о «глобализации». Луиза говорит, что ей пришлось войти в роль миссионера, чтобы утвердиться. Быть женщиной, да еще англичанкой в таком месте весьма непросто, иногда, правда, это давало преимущества. «Я оказалась как бы на виду, в то время женщин, да и просто людей из Европы, было не много», — говорит Кихо.

Как и многие из Долины, Кихо считает, что европейцы, и в частности англичане, испытывают некоторое ликование, если новые начинания терпят провал. «Они так радуются, что кому-то не повезло! — вспоминает Луиза реакцию на фиаско Воо.соm. — Между тем мы в Америке празднуем успех, а Европа волнуется по поводу баланса ?работа-жизнь»?. У них работа — отдельно и жизнь — отдельно. А у нас все вместе, мы можем работать дома и общаться на работе. Люди здесь работают несравнимо больше».

Кихо также считает, что европейцы не расположены рисковать, медленнее перенимают новые технологии и не переносят провалов. По ее мнению, европейцы могли бы получить бесценные уроки в Кремниевой Долине, потому что здешняя инфраструктура идеальна для бизнеса и нововведений. Сюда приглашают иностранцев, которые готовы упорно работать, обладают недюжинными умственными способностями и имеют визу. «Если вы сможете получить работу в упрочившейся фирме, то быстро разберетесь в существующем порядке вещей. Здесь все организовано хорошо — работа с персоналом, поиск кадров, связи с общественностью, деятельность юристов. Инфраструктура, на которой держится бизнес, очень основательна».

У Луизы нет сомнений, что в обозримом будущем Кремниевая Долина останется на правах общепризнанной столицы новой экономики. «Здесь есть для этого все — таланты, ресурсы и даже погода, — говорит она. — Многие страны учатся у Долины, но ни одна не может занять ее место».

Майк Мориц, 46 лет

Партнер фирмы Sequoia Capital.

Родился в Уэльсе

Майк Мориц помнит день, когда он решил покинуть Англию и искать счастья в Америке. Он только что закончил Оксфорд и пришел за советом к редактору газеты на Флит-стрит. Случилось это в дождливый зимний полдень в начале 70-х.

«Зима разочарований? Нет, это было десятилетие разочарований в Британии, — вспоминает Мориц. — Я просто решил бежать. Было постоянное ощущение мрака и уныния. Я принял окончательное решение, когда редактор, а это был Родес Сколар, сказал мне, что, случись ему все начать сначала, он остался бы в Америке».

В Сан-Франциско он стал корреспондентом журнала Time и писал статьи о рождении компьютерной промышленности и фирмах наподобие Apple Computer. К 1986 году он обменял записную книжку репортера на портфель венчурного капиталиста. Вложив деньги в такие фирмы, как Yahoo!, Cisco и Oracle, Мориц завоевал себе репутацию одного из самых влиятельных инвесторов Долины.

Неплохо для парня из Южного Уэльса? Разумеется, да и прежний опыт помогал. «Может, это и звучит идеалистически, но люди здесь совершенно не обращают внимания на твою национальность, происхождение или пол, если от тебя есть отдача», — говорит Мориц. — Если бы нам пришлось выбирать между избалованным удобствами жизни коренным американцем или деревенским парнем из Индии, мы безо всяких колебаний взяли бы второго».

По мнению Морица, успех Долины объясняется напористостью, которую проявляют эмигранты из Европы и Азии. «Не секрет, что многие процветающие фирмы Долины были основаны иммигрантами или их детьми».

Тем не менее Мориц предостерегает другие страны от попыток копирования стиля жизни, который превратил страну апельсиновых рощ в мирового технологического лидера: «Терпение прежде всего. Не думайте, что стоит лишь приехать сюда, прихватить с собой пригоршню здешней волшебной пыли и рассеять ее у себя на родине. Вдумайтесь — Кремниевой Долине понадобилось 70 лет, чтобы достичь современного уровня. С момента пробуждения до расцвета прошло очень много времени».

Сейчас Мориц считает для себя Европу заграницей, говорит, что никогда не вернется туда жить. Его откровенная неприязнь к Старому Свету нашла отражение и в стратегии фирмы. В отличие от многих других крупных коммерческих предприятий Кремниевой Долины, Sequoia не собирается финансировать развитие бизнеса в Европе. «Мы так активно возделываем свой собственный огород, что за соседский забор даже и не заглядываем», — поясняет Мориц свою позицию.

И тем не менее он верит, что Европа изменилась со времени его отъезда. «Люди там все еще осторожничают, отношение к бизнесу по-прежнему циничное, но само слово ?коммерция? уже не звучит как бранное», — считает Мориц. Для европейцев, собирающихся работать в трудолюбивом улье Долины, такой опыт пойдет только на пользу. «Просто садитесь на самолет, — торопит Мориц. — Не так уж это и трудно».