Региональный директор Intel в странах СНГ рассказывает о деятельности компании на отечественном рынке
Последний год у Intel и ее российского офиса выдался достаточно насыщенным: обострилась борьба с AMD, в компании продолжается реструктуризация, интенсифицировалось взаимодействие с государством, существенные изменения произошли и в канале. Обо всем этом рассказывает Дмитрий Конаш, региональный директор Intel в странах СНГ, назначенный на этот пост около двух лет назад.
Бизнес Intel в России попеременно возглавляют то западные, то местные менеджеры. Это политика компании или так получается случайно?
Я думаю, что это делалось не специально. Долгие годы всей работой Intel в России руководил Стив Чейз, ныне занимающий пост президента компании в России. Его нынешняя должность связана с вопросами сотрудничества с государством, образовательными программами, в общем — с внешней деятельностью. И в мире, и в России наша активность такого рода довольно велика. Недавно даже было образовано новое подразделение Corporate Affairs Group, которое курирует на мировом уровне все инициативы за исключением продаж — образовательные программы, взаимодействие с органами власти и т. д. В эту структуру входят все менеджеры, которые отвечают за соответствующие направления — их деятельность и координирует Стив.
А я отвечаю за бизнес.
Каковы бизнес-результаты за прошедшие полгода?
Если посмотреть на Intel в целом, то наши продажи во втором квартале увеличились на 8%. А прибыль выросла более чем на 40%. И если рост оборота примерно пропорционален росту компьютерного рынка, то прибыль наша выросла гораздо больше, чем по рынку в среднем.
Мы резко уменьшили расходы за счет реструктуризации, которая, наконец, принесла свои плоды. Понятно, что когда число сотрудников компании уменьшается за год примерно на 10 тыс. человек, это должно дать результат — положительный или негативный. В нашем случае планы оправдались.
Если говорить о России, я бы не постеснялся сказать, что у нас здесь дела обстоят даже в чем-то лучше, чем в среднем по компании. Основной причиной этого является, естественно, более быстрый рост локального компьютерного рынка по сравнению с мировым. По данным аналитических агентств, в первом квартале рост составил 15-17% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, и, если я не ошибаюсь, 13-14% — во втором квартале.
Однако эти цифры более скромные, чем в предыдущие годы. Темп утрачивается. Вас это не беспокоит?
Зато сам рынок становится больше. Кроме того, данные агентств говорят о том, что Intel отыгрывает упущенную было долю рынка. В частности, по данным аналитиков GfK, в первом полугодии мы увеличили свою долю рынка розничных продаж примерно на 6%. Это означает, что продукты, которые у нас есть, воспринимаются потребителем. Второй индикатор, который показывает, что происходит с рынком, это продажи продуктов нового поколения.
Во втором квартале в России на нашу флагманскую линейку процессоров Core 2 Duo пришлось более половины от общих продаж процессоров Intel для ПК.
Это также больше, чем в среднем в мире. В России потребители готовы платить деньги за хороший компьютер, в том числе и за мобильный. Рост продаж ноутбуков в первом полугодии составил никак не меньше 35% по сравнению с первым полугодием прошлого года, при том что продажи настольных ПК выросли примерно на 10%.
Рост популярности ноутбуков и многоядерных платформ в состоянии повлиять на положение в канале? Скажем, собирать ПК может кто угодно, а на рынке портативных компьютеров работать гораздо сложнее…
На рынке ноутбуков игроков меньше, тут существенную роль играет и размер компании, и то, что называется «экономия на масштабе». Крупные игроки способны заказывать разработку эксклюзивных моделей, что для этого рынка важно, а мелкие не в состоянии заплатить 300 тыс. долл. только за качественный дизайн корпуса.
При продаже настольных компьютеров реселлеру легко «отстроиться» от конкурентов, всегда можно заработать 15, а то и 20% прибыли. С ноутбуками сложнее… Я недавно ездил в Алтайский край, разговаривал с компаниями — не получается там никак заработать более 10%, максимум 12%, это при благоприятном стечении обстоятельств.
Однако многие из этих небольших компаний — наши старые заказчики, и у нас есть планы по их поддержке, есть инициатива, адресованная мелким компаниям, осуществляющим сборку ноутбуков. Инициатива новая, ее продвижение нельзя назвать беспроблемным. Опять-таки все упирается в объемы и цены. Но предсказать, каков будет результат этой программы, пока сложно.
К вопросу о российском рынке. Традиционно количество проданных за год компьютеров определяется опросом ведущих производителей ПК, а верификация полученных цифр — данными от производителей процессоров. В этом году компания IT Research решила оценить рынок ПК по косвенным признакам — продажам мониторов, ИБП, некоторых других продуктов. В результате рынок получился примерно на 20% больше, чем предполагалось ранее. Вы согласны с новыми цифрами?
Нет. Наша внутренняя оценка находится где-то посередине между оценками IDC и Gartner. Ею мы и руководствуемся в бизнесе.
Но есть и другие каналы заполнения рынка процессорами, равно как и каналы, по которым формально проданные в России процессоры уходят за рубеж…
Наверное, есть. Но, насколько я помню, IDC и Gartner стали показывать достаточно близкие цифры по рынку России. Кроме того, раньше некоторые компании-сборщики первой десятки заявляли обоим агентствам цифры, которые, мягко говоря, не коррелировали, по крайней мере, с нашими оценками, с жизненными реалиями. Но вот во втором квартале в отчетах фигурируют цифры гораздо более достоверные.
Но в Россию процессоры могут попадать и помимо авторизованных каналов. Или, наоборот, уходить из страны…
Безусловно, часть процессоров поступает не через авторизованный канал. А какое-то количество процессоров, предназначенных для России, в страну не доезжает. Но не думаю, что эти объемы значительны для нашего рынка. Явление это неизбежно, оно — следствие подстройки бизнеса под ситуацию на рынке. В Европе, например, когда люди возвращаются в конце августа из отпусков, а дети собираются в школу, наблюдается всплеск спроса на компьютеры. В США эта тенденция гораздо менее ярко выражена. Подобные процессы приводят к некоему перераспределению товара.
Intel в России работает с партнерами по общемировым правилам?
Российские контракты с дистрибьюторами практически слово в слово повторяют контракты в других частях мира. Есть частности, связанные с местным законодательством, но, например, ценообразование едино по всему миру. Условия возврата продукта — те же, что и условия, по которым мы осуществляем выплаты бонусов для дистрибьюторов.
То есть работа не учитывает российские реалии — размеры страны, проблемы на таможне, трудности с логистикой…
Я бы слукавил, если бы сказал, что для наших дистрибьюторов это не является актуальной темой. Конечно, является. Этот вопрос, который в переговорах поднимается всякий раз. Действительно, ранее у дистрибьюторов в разных странах были разные кредитные условия, но примерно десять лет назад произошла унификация в этом смысле, и теперь у всех дистрибьюторов одни и те же кредитные сроки. Хотя, действительно, ситуация, которая сложилась в России с перевозкой товара и его растаможкой, удлиняет этот срок.
Сейчас популярна идея ввоза продукции самими производителями. В Intel рассматривают такую возможность?
Если власти России обеспечат ситуацию, когда две разные компании смогут растаможивать микропроцессоры одного и того же типа с одной и той же ставкой, то мы достаточно быстро решим вопрос прямой доставки сюда. Но пока сохраняются реалии, на которые невозможно закрывать глаза. Налог на добавленную стоимость составляет 18%, и в дополнение к этому на микропроцессоры установлена 10-процентная пошлина. И если одна компания будет иметь возможность привезти микропроцессор и заплатить только за доставку груза, а другая должна платить еще и 30% от стоимости товара, то нам в такой ситуации нет смысла заниматься импортом.
С этими 10% ситуация сложилась, мягко говоря, непонятная. Если импортируется готовый компьютер, то импортер должен платить только 18% НДС, а если привезти составляющие этого компьютера, то на такие изделия, как микросхема памяти или процессоры, надо еще заплатить 10%. Логики я в этом никакой не вижу. Почему российская компьютерная промышленность должна страдать?
У нас идет процесс обсуждения «налога на процессоры» с правительством, работает специальная межведомственная комиссия. На большую часть ее вопросов мы ответили, объяснили, почему для российской экономики выгоднее отменить 10-процентный налог на ввоз микропроцессоров.
Я думаю, межведомственная комиссия все-таки примет положительное решение по этому вопросу.
В какие сроки может быть принято это решение?
Межведомственная комиссия, я надеюсь, придет к мнению в течение нескольких месяцев, а уж как там дело дальше через правительство пойдет… тут сложно сказать.
Логика установления единых правил по всему миру понятна. Однако Intel нередко упрекают в нежелании учитывать местную специфику. Поговаривают, что именно по этой причине ряд крупнейших российских партнеров Intel были вынуждены уйти с рынка, например, «Лэнд», «Вист». В разное время переживали нелегкие времена и некоторые дистрибьюторы…
Не совсем представляю, как мы могли погубить те компании, о которых вы говорили, и вынудить их безвременно уйти из бизнеса.
Например, я встречал утверждения, что вы ставите очень жесткие планы, причем кредитные договора не соответствуют российским условиям — скажем, из месяца кредитного срока две недели товар проходит таможню, на его продажу остается еще две. И вы, доминируя на рынке, заставляете партнеров брать на себя слишком большие обязательства, они надрываются…
Всегда можно не брать. Есть возможность купить у конкурента, не так ли?
Что же касается наших партнеров, то есть такая мировая тенденция — хорошо живут либо глобальные компании, которые берут свое масштабом, либо компании небольшие, которые близки к своим покупателям, и в таких странах, как Россия, с не очень хорошо развитой инфраструктурой, могут дать конечным пользователям на местах то, что большие компании не могут дать.
А тем компаниям, которые находятся «посередине», приходится тяжело, они не могут получить такие же цены на комплектующие, как очень крупные производители и в то же время не могут обеспечить тот же сервис покупателям, какой обеспечит магазин за углом. Но это не российская, а мировая проблема. И она никак не связана ни с нами, ни с поставщиками других комплектующих.
Надо отметить, что есть компании, которые очень сильно хотели выйти из этой ситуации и вышли. Например — Lenovо. Была местная компания, которая работала только на китайском рынке, но у которой были амбиции и желания. Государство их поддержало, и они купили часть бизнеса IBM.
Это то, что касается производителей. Дистрибьюторы же могут просто решить, что им не хочется работать с нашей продукцией.
Так, например, сделали в «Марвел» и Millennium Distribution Group.
С Millennium Distribution вы тоже расторгли договор?
Мы находимся в процессе расставания, и 6 сентября наши отношения закончатся. В общем, надо рассматривать каждый конкретный случай в отдельности.
Вы говорите, что в России много покупают дорогих процессоров. А какова тогда роль проекта «Компьютер в каждый дом», где большинство моделей основано на не самых последних платформах?
Среди моделей, представленных в проекте, одна — на Core 2 Duo. И нельзя сказать, что в этом проекте используются самые дешевые компьютеры из тех, что доступны на рынке. Относительная дешевизна объясняется тем, что логистическая составляющая цены меньше. «Почта России» имеет порядка 80 тыс. отделений, у нее отработана доставка посылок. У нас с Мининформсвязи на конец августа запланирована встреча для того, чтобы подвести итоги пилотного проекта, в котором участвовало пять регионов.
Пока же могу сказать, что в одних регионах результаты получились получше, в других — похуже. И будет очень интересно разобраться в этом, потому что, если посмотреть на карту, с точки зрения чисто географического расположения «хороших» и «плохих» регионов, то никаких выводов сделать невозможно.
Будет ли продвигаться в России проект Classmate PC?
Да. Причем не просто как дешевый ноутбук, а как решение именно для школы. Он ценен не только своей устойчивостью к различным физическим воздействиям со стороны детей, но и наличием специализированного контента.
Уже есть опыт его внедрения в России?
У нас есть несколько очень интересных проектов, которые находятся в пилотной стадии, но, чтобы не сглазить, мы о них расскажем, когда они заработают.
Относительно разработок в России — планируются ли какие-нибудь новые направления?
Новые направления разработки связаны с появлением новых тенденций на рынке. Команда, которая работает в Москве, — это люди, связанные с созданием программного обеспечения для микропроцессоров. Сейчас идет переход к многоядерным процессорам — соответственно, наши программисты создают инструменты для распараллеливания, в том числе средства для автоматического определения количества ядер в процессоре с тем, чтобы программа эффективно «раскидывала» потоки инструкций по ядрам.
Это нетривиальная задача, основной урок перехода от двух к четырем ядрам был в том, что это гораздо более сложная задача, чем переход от одного ядра к двум.
Потому что оказывается, что четыре ядра работают совсем по-другому. Там нет того же линейного увеличения эффективности, как в переходе от одного к двум.
А если ядер будет восемь? Или 16? А если их число не будет кратно четырем? А если будут специализированные ядра, связанные только с обработкой сетевого трафика или графики?
В других городах тоже не отстают. В Нижнем Новгороде, в частности, занимаются коммуникациями, там создают всю «обвязку» WiMAX, это относительно новое направление, в Новосибирске — главным образом, программными инструментами, в Санкт-Петербурге — в том числе, сверхширокополосными коммуникациями, тоже модное направление.
Откуда берутся кадры?
Мы много работаем с университетами. При этом упор делается на обучение студентов параллельному программированию.
Мы пользуемся тем, что в России очень много инженеров, прекрасно в этом разбирающихся, они помогают создавать курсы, на которых студенты российских вузов учатся параллельному программированию для многоядерных процессоров. Мы бесплатно передаем наш опыт в индустрию, но понятно, что для Intel это тоже хорошо, потому что инженерам, которые выходят из тех вузов, не надо переучиваться для того, чтобы программировать на новых поколениях микропроцессоров.
Кто авторы этих программ?
Это творчество коллективное, в рамках специальной программы взаимодействия с высшей школой, в рамках которой есть и курсы по многопоточному программированию.
По этому вопросу мы работаем с полусотней отечественных институтов, которые внедрили у себя курсы протяженностью один или два семестра.
Студенты изучают многопоточное программирование «вообще» и нашу архитектуру, ее особенности. Мы передаем в качестве материалов или прикладного обеспечения все наши средства разработки, чтобы студенты могли практиковаться в работе с ними.