Как известно из школьного курса русского языка, неологизмом называется слово или выражение, обозначающее новый предмет либо явление. Изменения в языке имеют в основном эволюционный характер и провоцируются сменой политического или культурного «климата».

Октябрьская революция перевернула систему ценностей в нашей стране и заполонила речь ее граждан многочисленными аббревиатурами и сокращениями, создав дисгармоничный «новояз». Изменения в родном языке достигли апофеоза в поэзии футуристов, самыми известными из которых являются Велимир Хлебников, Владимир Маяковский и Игорь Северянин. Они стремились найти непривычную форму для выражения своих переживаний и отображения действительности, для чего пользовались малопонятными междометиями и создавали словесных «монстров». И хотя эта поэтическая школа не оказала решающего влияния на словообразование, она стала яркой приметой времени, стремившегося перекроить ткань русского языка на свой лад.

Всплески лексической активности наблюдались в эпоху перестройки, повлекшей за собой изменение экономических отношений и модернизацию стиля общения. На пополнение языковых ресурсов оказал влияние и пресловутый научно-технический прогресс. Он подарил нам такие слова (зачастую заимствованные из иностранных языков, особенно английского), как «инфраструктура», «компьютер», «голограмма», «модем», «факс». Некоторые из них впоследствии видоизменились в «обрусевшие» лексические изыски. В обиходе пользователей компьютерных технологий появились существительные «флешка» (от flesh), «симка» (SIM-карта), «аська» (ICQ), «девайс» (от англ. device — «устройство»), глаголы «отксерить», «апгрейдить», прилагательные «софтверный», «юзанный» (от use — «использовать»), «сторожовый» (от storage — «система хранения данных»).

Особое опасение отечественных филологов вызывает наплыв технических новшеств из-за рубежа, сопровождающийся «загрязнением» русского языка адаптированными иностранными словами. Столь же агрессивна и прилипчива заграничная бизнес-лексика. Особо рьяные славянофилы предлагают заменять иностранные слова адекватными или похожими терминами из отечественных ресурсов. Однако «промывка мозгов» из-за рубежа не так страшна, как кажется на первый взгляд: подсчитано, что среди зафиксированных неологизмов доля прямых заимствований не превышает 7-8%.

Гораздо более успешно и масштабно основы «великого и могучего» разрушаются изнутри — за счет «варваризации», упрощения и «утилизации» привычных слов. В устной речи мы привыкли к сокращениям, использованию жаргонной лексики и профессионализмов. Но сегодня «варваризация» пошла в наступление на письменную речь, ранее считавшуюся неприкосновенной. Решающую роль в этом процессе сыграл Internet.

Сегодня Сеть является неотъемлемой частью массовой культуры, поэтому она оказывает серьезное влияние на формирование общественных взглядов. А при учете того, что письменное общение почти полностью сводится к переписке по электронным каналам коммуникаций, становится понятным, какую роль играет Internet в современной языковой революции.

Ведущая рубрики — Юлия Кольдичева, jkold@osp.ru

Одним из идеологов движения к «утилизации» правил русского языка в Сети является Дмитрий Соколовский, известный под «ником» Удав и несколько лет назад создавший сайт udaff.com. Авторы размещенных на нем публикаций и высказываний отрицают общепринятые нормы, употребляют нецензурную лексику и действуют по принципу «как слышится, так и пишется». Именно с этого ресурса пришли такие известные пользователям Рунета слова и фразы, как «аффтар жжот», «выпей йаду», «криатифф», «коменты» (комментарии), «жывотное», «прекольно», «всихда», «отчот». И хотя носители сетевого «новояза» гордо именуют себя «падонками» (что само по себе должно вызывать неприязнь к ним у любого культурного человека), многие используют их «неологизмы». Штампы, созданные сторонниками Удава, активно приживаются в молодежной среде и даже становятся модными. А все потому, что общение через электронную почту, форумы и ICQ постепенно обретает все более раскрепощенную и упрощенную форму, диктуя свои нормы и правила, которым приходится соответствовать.

Но даже если не брать в расчет лексический нигилизм, нельзя не признать, что тенденция упрощения со временем начинает играть все более важную роль в словообразовании.

Процесс словесной «утилизации» доходит до абсурда в современных мультимедийных сервисах. Так, почтовые клиенты предлагают клише для поздравлений с праздниками, признаний в любви и готовые «мудрые мысли», которыми можно украсить собственные тексты. Эти заготовки не только сокращают время написания посланий, но и избавляют от необходимости выбирать наиболее точные слова и выражения. Еще меньше мыслительных усилий требуется для применения «смайликов» — значков, которые прикрепляют к сообщениям с намерением выразить свои эмоции. Порой смешные «рожицы» заменяют целые предложения, являясь своеобразным аналогом японских иероглифов. А иногда, чтобы не тратить время на описание каких-то событий, пользователи просто посылают друг другу фотографии или видеоматериалы.

Вот и получается, что, «утилизируя» правила грамматики и литературный слог, мы способствуем кардинальным изменениям в родном языке. Пока специалисты не могут точно сказать, куда заведет путь упрощения. Ясно одно: многие слова и выражения, да и сама культура письменного общения постепенно уходят в прошлое, а достойная лексическая замена еще явно не готова.