До встречи в Силиконовой долине

На пресс-конференции, посвященной итогам матча между Гарри Каспаровым и шахматной программой Deep Junior, президент ФИДЕ Кирсан Илюмжинов сообщил, что теперь встречи человека с компьютером будут проходить под эгидой федерации. Следующий чемпионат мира среди шахматных программ пройдет в Силиконовой долине. Президент отметил также, что компьютерные фирмы проявляют большой интерес к участию в соревнованиях, проводимых ФИДЕ, вплоть до шахматных олимпиад. Г. Каспаров, выступивший на той же пресс-конференции, отметил неудобства, таящиеся в подобном «смешении жанров». Это касается в первую очередь трудностей психологической настройки на столь разных противников, как человек и программа, поэтому он считает: «Сыграй в них (соревнованиях, проводимых шахматной федерацией. — Прим. ред.) команда компьютеров, боюсь, она задолго до финиша стала бы победителем, а счет большинства матчей с ее участием оказался бы плачевным для людей». Далее он сказал, что против компьютеров должны играть сильнейшие гроссмейстеры — «это их право и обязанность». Чем же вызвана столь резкая перемена в отношении человека к интеллектуальному продукту, каковым являются шахматные программы? Прежде всего, результатами последних матчей гроссмейстеров с программами. Две ничьи В. Крамника и Г. Каспарова, причем достигнутые примерно по одинаковым сценариям, показали, как сложно человеку бороться с программой на протяжении всего матча. Интересно, что оба гроссмейстера серьезно сдали во второй половине своих матчей. Крамник не справился с грузом двух побед в начале матча, и его «нервишки подвели», а Каспаров не оправился от последствий атаки израильских банкиров, требовавших сатисфакции за неуспешное ведение бизнеса с помощью сайта www.kasparovchess.com. Хотя, отвечая перед матчем на вопрос известного шахматного журналиста Ю. Васильева о настрое, Каспаров сказал: «Как надо для победы, так и будем играть!»

Что же случилось в этом матче? Во-первых, Каспаров отказался от проверки программы с помощью тривиальных вопросов «знает — не знает?» и остановил свой выбор на классическом стиле игры. Были проведены весьма содержательные партии, которые, с одной стороны, порадовали болельщиков, а с другой — позволили продемонстрировать академические возможности программы. Во-вторых, матч показал возросший интеллектуальный уровень программы, способной вести игру в высоко ценимой шахматистами манере «от позиции». Например, в третьей партии программа, играя черными, воспринимала позицию в масштабе всей шахматной доски, тогда как гроссмейстер, похоже, лишь поля атаки, что и привело к расхождению в оценках и в конечном итоге к поражению Каспарова, а в пятой ею было принято решение о жертве слона на поле h2 на десятом ходу. Как отметил в своих комментариях гроссмейстер Д. И. Бронштейн, «что-то не срослось в анализе и реальности», имея в виду несработавшую смену стиля постановки партии, когда гроссмейстер спровоцировал жертву программы, но не нашел выигрыша.

Финальная позиция пятой партии матча

Вот завершающая позиция этой партии, которую гроссмейстер и программист расценили как ничейную.

Итак, каково же положение человека по отношению к результатам последнего тестирования шахматных программ? Или, обобщенно, в целом к информационным технологиям, потому что на сегодня игра в шахматы по существу — самый всеохватный случай их использования. Оценки, преобладающие в СМИ, диаметрально противоположны: от «шахматисты становятся пешками» до «человек получил недолгую передышку: машина в самой умной игре — шахматах — его превзойти не смогла».

Первое означает, что создателям информационных технологий удалось так смоделировать шахматную игру с помощью хорошей алгоритмизации, программы и подходящей аппаратной платформы, что реальное противостояние человека, шахматиста высочайшей квалификации, не выглядит подавляющим. Более того, шахматисты все чаще характеризуют положение в мире шахмат как кризисное, когда игра утрачивает творческое начало и становится просто «борьбой за пространство» на доске (Д. И. Бронштейн), теряя глубину: «...мы смотрим на экран монитора глупого компьютера, анализируем последние партии и выискиваем маленькие усовершенствования» (гроссмейстер Е. Бареев). Если к этому добавить доступность компьютерных шахматных программ (лучшие из них, Deep Junior, Fritz или Shredder, стоят на рынке около 50 долл., а в пару к ним можно приобрести интерактивные БД с возможностями хорошего анализа, содержащие более 2,5 млн. партий), то современная игра становится соревнованием возможностей отнюдь не людей, а скорее технологий. И это без учета огромного влияния на шахматы Интернета, а именно возможности быстрого доступа к большому количеству необходимой информации.

Выход из возникшего кризиса видится, в частности, Д. И. Бронштейну — в изменении характера соревнований (распространение быстрых шахмат, модернизация правил игры и т. п.), а Г. Каспарову — в интеграции усилий человека и ИТ (разрешении играть в турнирах с использованием компьютеров).

И в завершение обсуждения крайних точек зрения на кризис несколько слов о «сухом остатке». Прежде всего, шахматы — интеллектуальное занятие, поэтому успехи в соревновании программы с человеком следует рассматривать как важный шаг в практическом познании проблемы искусственного интеллекта. Выше отмечалось, что успешное тестирование шахматной игры говорит и о том, что удается, используя информационные технологии, моделировать весьма сложные интеллектуальные процессы.