.jpg)
Стартапы, инновации, Сколково, инкубаторы, «первый российский», «прорывные отечественные технологии»… Еще недавно, слыша эти слова, я испытывал благожелательный интерес. Наверное, как герой песни Майка Науменко — помните, «я гордо вхожу с билетом в руке, а мне поют песни на родном языке». К сожалению, с каждым новым пресс-релизом интерес слабел, а благожелательность исчезала. Продравшись сквозь трескучие фразы, я обнаруживал, что юные инноваторы в очередной раз изобрели даже не велосипед, а колесо. И сами они вовсе не испытывают иллюзий по поводу инновационности собственного творения. А место творческого пыла в их мотивации заменяет какая-то совсем не юношеская любовь к быстрым большим деньгам…
Любить деньги сейчас вовсе не зазорно, а даже почетно. И кое-кто из стартаперов действительно получает свою безвозвратную порцию ассигнаций. Вот только в масштабах страны это ничего не меняет. За пятилетку модернизации экономики не появилось ни одной компании, предложившей действительно уникальный интернет-сервис. Не выросло новых программных продуктов, способных встать на мировом рынке в один ряд с разработками Лаборатории Касперского или ABBYY. Пар производится в больших количествах и тугой струей уходит в свисток. Со свистками у нас традиционно все в порядке. Вот только от их однообразной громкой песни побаливает голова.
Только не надо думать, что в отсутствии всходов виновато государство, которое бездумно раздает деньги всем, кто может написать в презентации несколько правильных слов про необходимость модернизации экономики. Это абсолютно нормально, когда страна инвестирует в свое развитие. Вопрос лишь в совпадении целей инвестора и получателя денег.
Ярким примером страны с эффективным стартап-движением уже добрых два десятилетия считается Израиль. Мерой эффективности следует считать не только второе место в мировом рейтинге по этому параметру (после США, при без малого 40-кратной разнице в численности населения), но и регулярные новости о покупке израильских стартапов за сотни миллионов, а то и миллиарды долларов (о покупках за десятки миллионов никто особо и не пишет — привыкли). О том, почему у Израиля так хорошо получается придумывать и воплощать в жизнь новые идеи, написано немало книг. У меня же появилась возможность отследить причины эффективности на примере конкретного коллектива молодых ребят.
Практически каждый израильтянин знает местность под названием Црифин. Там, в центре страны, расположены десятки военных баз, и самая известная из них — База 108 ВВС Израиля. База эта необычная: там нет аэродрома и казарм для летчиков. Зато на 108-й находятся разнообразные исследовательские лаборатории, а сама она, фактически, является крупнейшим стартапом в армии, а заодно и своеобразным инкубатором, где созревают молодые таланты. Работа с последними начинается задолго до призыва. Уже в 13—14 лет школьники, имеющие склонности к программированию, конструированию и другим вещам, полезным для ВВС, получают возможность попробовать себя в деле. Сначала речь идет об абсолютно невинных вещах вроде раскручивания старых самолетов и изучения их конструкции. Дельным ребятам с горящими глазами предлагают изучить предмет поглубже, для чего они в течение нескольких месяцев по нескольку раз в неделю приезжают на Базу 108. Израиль — страна небольшая, да еще и очень плотно покрытая автобусными маршрутами, так что добраться до Црифина можно из любого города, и много времени поездка не займет. Кроме собственно профессиональных знаний, ребят подтягивают и в техническом английском: Израиль воюет на американской технике, и надо с легкостью читать тома документации к ней. Промежуточным итогом этих занятий становится собственный проект, который защищает каждый из выдержавших нагрузку и «доживших» до победного конца. Проект этот получает оценку от министерства образования и в дальнейшем пригодится при поступлении в учебные заведения и трудоустройстве.
После окончания школы и мальчики, и девочки отправляются в армию (и хотя у девочек есть масса возможностей избежать этого, они редко ими пользуются). Те, кто учились на Базе 108, служат там же. И за три года с лихвой оправдывают затраты на свою подготовку в нежном возрасте.
Об одном таком примере рассказывает 19-летний Элиран Занго. На вооружении Армии обороны Израиля находится немало самолетов F-15. Это довольно старая модель, ее серийный выпуск был начат в далеком 1976 году, но она еще и сейчас применяется во многих странах мира. По мнению Элирана, самолет мало чем отличается от смартфона, где прошивкой можно изменить очень и очень многое. Главное — правильно ее написать. Когда морской версии F-15 понадобилось обновить и ускорить работу системы наведения, армейское руководство сначала обратилось к частным иностранным компаниям. Те, оценив масштаб работ, выставили цену — 11 млн долл. Перед тем как потратить деньги, задачу предложили решить молодым солдатам-инженерам с Базы 108 во главе с Элираном, и их решение оказалось даже даже лучше, чем требовалось в задании. А затраты вместо 11 млн долл. составили менее 30 тыс. долл.
Я спрашивал Элирана, используется ли его решение для модернизации самолетов F-15 в других странах, но присутствующая при нашей беседе представительница армейской пресс-службы предупредила, что данная информация не подлежит разглашению. Впрочем, с учетом того, что модернизация боевой техники — довольно большая доля бизнеса для Израиля, можно предположить, что Элиран не только сэкономил казне деньги, но и существенно ее пополнил.
Ровесник Элирана, Шахар Овадия, разработал для самолетов F-15 и F-16 симулятор, позволяющий на земле проверить работоспособность альтиметра. Вроде бы мелочь, но с учетом того, что один час полета F-15 стоит около 37 тыс. долл., а F-16 — около 30 тыс. долл., симулятор позволяет сэкономить просто гигантские суммы.
.jpg)
Ошри Израэли, руководитель группы молодых разработчиков Базы 108, рассказывает еще об одной израильской доработке американской техники. В некоторых моделях сообщения о поломке двигателя, схода с маршрута, недостаточной высоте полета и других показаниях, требующих коррекции, приходили летчику в виде набора сигналов. Наподобие тех, что передают нам BIOS персональных компьютеров. Вроде бы вполне надежно, однако набор комбинаций сигналов довольно велик. Даже если на земле летчик распознавал их безошибочно, в стрессовой ситуации он может забыть, что значит четыре длинных и два коротких гудка. Также что-то может помешать ему услышать сигнал полностью. На Базе 108 разработали систему голосового оповещения, заменяющую гудки. И теперь все самолеты разговаривают с летчиками на родном им языке. Цена вопроса составила несколько десятков тысяч долларов. Частные подрядчики запросили бы за то же самое минимум 10 миллионов…
Шломи Асаф научил разведывательные самолеты сохранять результаты своих трудов, довольствуясь гораздо меньшими объемами данных. И если раньше при записи в HD самолет должен был сначала сесть и дать возможность техникам извлечь карту памяти для расшифровки, то теперь стало возможным передавать изображение в реальном времени прямо во время полета. Насколько это важно в ряде ситуаций, объяснять не приходится.
Три года только кажутся долгим сроком. Когда служба проходит во вполне комфортных условиях, военнослужащие постоянно бывают дома, да вдобавок есть еще и большое интересное дело — время пролетает почти незаметно. Притом никто не мешает уйти на дембель и заняться чем-то прибыльным. Например, организовать стартап и воплотить в жизнь одну из идей, возникших во время службы в армии.
Но все мои собеседники планируют остаться в армии на сверхсрочную, хотя зарплаты здесь существенно меньше, чем на гражданке. Я, осторожно подбирая слова, спрашиваю: чем же вызвано такое решение? Неужели, как романтично и даже слегка глупо это не звучит, дело в любви к стране?
Ребята смотрят на меня с недоумением: «А что глупого в любви к стране? Это нормально, когда каждый вносит свой вклад в ее безопасность и процветание. В меру своих возможностей, разумеется. Мы — вот так».
Но все же однажды служба кончается. И слаженные команды разработчиков, имеющих за плечами немалый опыт удач и поражений (причем неизвестно, что важнее), начинают делать что-то свое. На всех крупных мировых IT-выставках непременно строят павильон Израиля, где выставляются достижения стартапов. Состав участников постоянно обновляется, но поток не иссякает. Насколько могу судить, в тренде на Святой земле сейчас технологии защиты каналов связи от внешних воздействий и распознавания человеческих жестов. Не берусь утверждать, что жесты тоже идут из армии, но по поводу технологий защиты сомнений практически не остается. Я уже писал, что в Израиле в течение одиннадцати лет существует отдельный род войск — сетевики (http://go.osp.ru/42). Они отвечают за системы связи и, разумеется, за их защиту. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться, чем занимаются бывшие солдаты после дембеля.
Любят ли в Израиле деньги? О да, несомненно. Но местные стартаперы думают не только о них. И, судя по всему, сочетание меркантильности и некоторого налета романтики — оптимальный коктейль для инноваций.
Кстати, в России потихоньку начинает внедряться похожая модель. Из регионов нам пишут, что старшеклассников ненавязчиво приглашают летом попрактиковаться на оживающих военных заводах. Для большинства эта практика запомнится разве что увлекательными сетевыми баталиями, но кто-то придет и осенью. И как знать, в какую карьеру может воплотиться простое детское любопытство.