Россия на пороге PLM

В теории PLM является не просто абстрактным «управлением жизненным циклом изделия», как гласит буквальный перевод, а означает эффективность процессов проектирования, производства и обслуживания, выход на международные рынки, участие в глобальных цепочках кооперации и многое другое. Теоретически все заложенное в эту концепцию действительно вполне разумно и должно было сработать, и где-то даже сработало, однако далеко не везде. Попробуем разобраться, почему.

Но прежде проанализируем несколько характерных особенностей современного машиностроения как одной из основных областей приложения PLM, и ИТ как технологической платформы PLM.

Глобализация. Главным изменением в индустрии за последнее десятилетие стала реальная глобализация мирового производства, торговли и конкуренции. Она проявляется уже на первом и ключевом этапе жизненного цикла изделия (если не считать первичных маркетинговых проработок) — на этапе проектирования. Глобализация выражается как в территориальном распределении проектирования, так и в изменениях его методик — разработчики, начиная со стадии концепта изделия, уже должны учитывать глобальные логистические цепочки, а также осуществлять выбор технологии изготовления ключевых компонентов. Ведь от этого зависит функциональная и ценовая конкурентоспособность будущего изделия.

Сборка на заказ. Современные производители заинтересованы в удовлетворении максимального количества пожеланий покупателей своей продукции и в скорейшем удовлетворении спроса на изделие с набором опций, требуемым конкретным заказчиком. Решается эта задача путем конфигурирования изделий по всей цепочке, от проектирования до сбыта. Попутно, как правило, решается и задача унификации. Все это дает возможность работать по схеме «сборка на заказ», экономически весьма выгодной как производителю, так и потребителю. Эти методы были известны еще до появления концепции PLM, но она предоставила технологическую платформу и позволила решать все эти задачи в комплексе с другими, например с проектированием в современных системах автоматизированного проектирования.

Упрощение и удешевление ИТ. Информационные технологии развиваются в соответствии с запросами пользователей, требующих сегодня поддержки территориально распределенного режима деятельности компаний и мобильности сотрудников; упрощения освоения и использования компьютерных систем; ускорения и удешевления цикла внедрения информационных систем; упрощения и удешевления обслуживания информационных систем.

В результате распространения облачных технологий и модели SaaS у разработчиков появилась возможность работы в любой точке мира и независимо от применяемого устройства; резко сократились затраты на создание и поддержку ИТ-инфраструктуры. Правда, о полной реализации концепции PLM в облаках пока говорить рано — например, качественная работа с 3D-графикой в «десктопной» реализации пока предпочтительна. Но создатели продуктов класса PLM активно работают в этом направлении, и, несомненно, скоро будут получены качественные и привлекательные по цене решения.

Нельзя не отметить и наблюдаемый бум мобильных устройств, которые обладают еще и замечательным свойством – простотой использования решений, в том числе и построенных по облачным принципам. В основном такие устройства нацелены на потребительский сектор, но и профессиональное применение, в первую очередь руководителями, уже не редкость.

С методической точки зрения ответом на вызовы индустрии является создание и применение типовых отраслевых решений, базирующихся на лучших практиках и на глобализованных стандартах деятельности. Эта тенденция наиболее заметно проявляется в автомобильной промышленности. Применение типовых решений упрощает и удешевляет внедрение и освоение систем, избавляет от авантюрных кастомизаций.

Но какое отношение все это имеет к отечественным машиностроительным предприятиям, генерирующим собственные «ноу-хау» (именно такие предприятия представляют интерес с точки зрения PLM — просто производственные площадки, даже очень большие, жизненным циклом изделий не управляют)? Все такие предприятия можно условно разделить на «рыночные» и «нерыночные». К первым относится совсем небольшой пласт отечественной промышленности, представленный малыми и средними частными предприятиями, которые практически не отличаются от своих зарубежных коллег. Они концентрируются на своих ключевых компетенциях, критерии успеха для них — доля рынка и прибыль. Они быстро реагируют на изменения рыночной среды, гибко подходят к вопросам оптимизации численности, технического перевооружения и т.д. К автоматизации их подход прост и понятен — «поставьте, включите, научите, и чтобы все работало». С точки зрения PLM все сказанное, и по предметной части, и по части ИТ, к рыночным предприятиям вполне применимо. Разве что большинство сегодняшних PLM-комплексов для них тяжеловаты, поэтому иногда такие предприятия ищут возможности для управления инжинирингом непосредственно в уже имеющихся системах MRP/ERP, что вполне оправданно.

Огромный пласт нерыночных предприятий еще «советского» типа в основном образуют представители оборонной промышленности. Стратегический характер их продукции и естественный монополизм оправдывает неэффективность производства: все равно из бюджета будет получено столько ресурсов, сколько потребуется для решения поставленных государством задач. Однако затребованного количества денег со временем оказывается все меньше — государство в лице Министерства обороны как заказчик уже не готово платить неадекватную цену. В условиях отсутствия конкуренции государство выбирает свои рычаги «понуждения к эффективности» — жесткие требования к стоимости продукции плюс директивные нормативы по инновационной деятельности. Это давление вынуждает руководство таких предприятий искать пути как минимум повышения прозрачности своей деятельности, а как максимум — действительного повышения производительности труда. А так как для сложной продукции инженерные фазы занимают значительную долю в общих затратах времени и денег, менеджмент обращает свой взор и на PLM.

К сожалению, отмеченные тенденции развития современного машиностроения, связанные с глобализацией, не относятся массово к нашей промышленности. Расчет логистических цепочек на этапе проектирования не прозводится, а если и производится, то не фиксируется в документах. Как результат, возникает разрыв между проектировщиками и закупщиками/снабженцами, порождающий серьезные ценовые риски. Конфигурирование изделий, так необходимое для быстрого удовлетворения нужд заказчика, не применяется. Причина банальна – оно не поддерживается единой системой конструкторской документации (ЕСКД), которая является основной нормативной базой отечественных НИОКР. Вместо этого возникают либо исполнения, либо текстовые комментарии в спецификациях изделий, что делает производство под заказ, мягко говоря, проблематичным.

Стандарты и нормативы, по которым осуществляется проектирование и производство со времен индустриализации, нацелены на выпуск бумажной документации и поиск виновных «в случае чего», а не на эффективность производства и взаимодействия с заказчиком конкурентоспособной продукции. Во второй половине 2000-х государством была произведена попытка модернизировать стандарты, связанные с жизненным циклом изделий. Эти нововведения были направлены главным образом на легализацию информации в электронном виде, что само по себе, безусловно, достойная задача, однако при этом не были приняты во внимание реалии современного машиностроения, не была затронута суть бизнес-процессов. И в итоге оказалось, что косметически обновленные стандарты еще более законсервировали старые методики работы. К уже упомянутому конфигурированию, точнее к его отсутствию, можно добавить довольно слабо продуманную регламентацию работы с 3D-моделями изделий (а сегодня она применяется повсеместно), «бумажно-ориентированные» процедуры внесения изменений и др. Заповедником бумажного архаизма остаются стандарты «технологической» серии (ЕСТД/ЕСТПП), ориентированные на машиностроительное производство уровня полувековой давности.

Если вернуться к отечественным предприятиям рыночного типа, то известны примеры, когда предприятия отказывались и от формирования технологической документации по ЕСТД, и даже от формирования конструкторской документации по ЕСКД (как на детали, так и на сборки). Во-первых, нет смысла документировать очевидную вещь вроде «установить — закрепить — точить согласно чертежу», а нацеленность на выявление виноватого уже не столь актуальна. Во-вторых, нецелесообразно закладывать жесткие описания средств технологического оснащения, как того требует ЕСТД. Ни ЕСКД, ни ЕСТД не работают на подготовку производства современного типа на станках с ЧПУ, равно как и не способствуют подготовке сборочного производства по довольно грустной причине – слесарей, способных читать сборочные чертежи, оформленные по ЕСКД, сегодня найти все труднее.

Имеется еще ряд технических аспектов, связанных с нерыночными предприятиями. Для оборонных предприятий характерна информационная закрытость, и в плане применения облачных технологий они могут рассчитывать лишь на частные облака, что даст лишь частичный эффект. Помимо всего перечисленного, по причине невозможности и/или нежелания изменения бизнес-процессов такие предприятия являются флагманами кастомизаций – дорогостоящих «изобретений уникальных велосипедов», что иногда совпадает с их стремлением к автоматизации ради автоматизации, ради отчетности, ради освоения бюджетных средств. На таком фоне, даже при искреннем желании отдельных прогрессивных руководителей, проекты внедрения PLM практически не затрагивают устаревшие бизнес-процессы в проектировании и производстве и, за редким исключением, приводят к провалам.

***

Как известно, в свое время некоторые из динозавров обрели крылья для быстрого перемещения к местам лучшего прокорма, и сегодня мы называем их птицами, а другие рассчитывали на то, что тепличный климат продлится вечно. Оправданно ли применение PLM на отечественных предприятиях? Как показывает имеющийся опыт, компании, утвердительно отвечающие на этот вопрос уже сегодня уверенно парят в конкурентном пространстве.

Николай Нырков (nyrkov@ascon.ru) – руководитель подразделения разработки информационных систем компании «Аскон» (Санкт-Петербург).