Турбулентность в мировом экономическом пространстве, подогреваемая санкционной риторикой, наглядно продемонстрировала, что обладание ресурсами: природными, интеллектуальными и индустриальными еще не гарантирует устойчивого развития — важнейшую роль сегодня играет инфраструктура доставки продукта или услуги до конечного потребителя. Мало толку от гениального изобретения, запасов сырья углеводородов или редкоземельных металлов, если все это не утилизируется. Даже золото на необитаемом острове само по себе никому не нужно. При этом доставить продукт потребителю, сделав его доступным на открытом рынке, надо быстро, не уповая ни на силу бренда, известного некогда качеством своих изделий, ни на былую лояльность покупателей. В цифровую эпоху любой noname завоюет предпочтения потребителей, если удовлетворяет и предвосхищает их текущие запросы, при доступной цене предлагая удовлетворительное качество и гарантируя возврат товара. Еще относительно недавно, например, корейские автомобили всерьез не рассматривались ведущими автопроизводителями как конкуренты, но пока Старый Свет гордился своим автопромом, они захватили долю отечественного рынка. Что-то подобное сейчас происходит и с китайскими изделиями.
Нынешние времена во многом напоминают сдвиги в общественно-политическом укладе, вызванные геополитическими кризисами в Юго-Восточной Азии конца 60-х — начала 70-х годов, а через десятилетие и конфликтом в Центральной Азии. В этот период было ощущение и нестабильности, и освобождения, и, в конечном счете, прогресса. Сегодня человечество вступило в аналогичную полосу — нынешнее десятилетие сопровождается фундаментальными системными изменениями, требующими смены парадигм во всех сферах: энергия — от ископаемого топлива к чистому; транспорт — от двигателей внутреннего сгорания к иным; культура — от поколения бумеров к миллениалам, начинающим сейчас занимать руководящие должности и, как дети цифровой экономики, не стремящимся к обладанию физическими активами; экономика — от частного сектора к государственному; работа — от синих и белых воротничков до цифровых и виртуальных, вообще без воротничков; медицина — от ухода за больными к здравоохранению; интеллект — от метрики IQ к EQ, измеряющей личностные и социальные навыки.
Сегодня у предприятий появились все предпосылки для отказа от унаследованных, громоздких и устаревших решений и развертывания инфраструктур, построенных на новых принципах, предусматривающих применение технологий искусственного интеллекта.
В цифровую эпоху задачи быстрого выявления потребностей клиентов, формирования рынка, оптимизации производства и автоматизации бизнес-процессов решаются с помощью гиперавтоматизации, интегрирующей технологии BPM, RPA, Intelligent Process Automation, DevOps и low-code/no-code. Однако изменения происходят настолько быстро, а информации генерируется так много, что человек иногда становится тормозом цифровой трансформации, отсюда и нынешний всплеск интереса к технологиям искусственного интеллекта, которые, как ожидается, позволят построить гибкую «умную» инфраструктуру. Но так ли это?
Глубинное проникновение ИИ в инфраструктуры не должно иметь ничего общего с хайпом, подобным тому невероятному шуму, который сегодня поднялся вокруг генеративного ИИ в целом и вокруг языковой модели GPT в частности. Генеративный ИИ в лице чат-бота ChatGPT называют сегодня чуть ли не революцией перехода к следующей версии Сети; событием, сравнимым с появлением мобильного Интернета с интерфейсом через iPhone; «реальным» конкурентом Google. В медиапространстве яростно обсуждаются вопросы типа: стоит ли вскоре ожидать потока бессмысленных электронных книг? появятся ли еще больше синтетические медиа и социальные сети? станет ли генеративный ИИ партнером Метавселенной? является ли модель GPT шагом в развитии ИИ или это всего лишь очередное развлечение, поощряющее лень?
Генеративный ИИ — не более чем «стохастический попугай», собирающий и муссирующий известные фрагменты из своего обучающего набора, пытающийся быстро сгенерировать правдоподобные ответы, изрядно путая правильные и ложные суждения. Подобно попугаю, он понятия не имеет, что говорит, не создает новых знаний, а лишь извергает фрагменты из своей памяти, хотя это может иногда даже звучать глубокомысленно и успешно, но на самом деле лишь объединение случайных фактов.
Тем не менее хайп вокруг ChatGPT разворошил осиное гнездо — возник опасный соблазн доверять системам на базе моделей а-ля GPT, что даже на первый взгляд не так безобидно — достаточно упомянуть про дилемму c сервисом Google Maps, пользователям которого нелишне задаться вопросом, действительно ли подобные приложения показывают лучший маршрут, а может, это лишь один из множества различных способов намеренно или нет ввести водителя в заблуждение. При поиске решения, например задачи создания новой инфраструктуры, гиперавтоматизации, мало одной логики и глубокого доступа к информации. Люди думают не только мозгом, но и телом.
.jpg)
«Знание без мудрости — как вода в песке» — это все, что нужно знать про чат-бот ChatGPT. Мы можем обладать всеми знаниями в мире, но без мудрости не представлять, что с ними делать и как все-таки построить «умную» инфраструктуру. Тем не менее генеративный ИИ можно использовать как еще один инструмент для обнаружения скрытых фактов в известных текстах, подвигнуть менеджеров и инженеров изменить свое отношение к работе, подобно тому как нынешние скульпторы, художники и кинематографисты используют современные электроинструменты или программы 3D-творчества.
Дмитрий Волков
DOI: 10.51793/OS.2023.12.14.001
