В 2022 году уровень внедрения российского общесистемного и прикладного ПО достиг 50%. Это следует из разработанного в Минцифры проекта актуализированной «дорожной карты» развития «Нового общесистемного и прикладного программного обеспечения», на который ссылаются в РБК. К общесистемному ПО обеспечению относятся операционные системы и другие программы для решения общих задач; к прикладному — текстовые и графические редакторы, браузеры, медиаплееры и прочий софт для решения конкретных задач пользователей. В действующей «дорожной карте» (утверждена в декабре 2022-го) доля внедрения российских продуктов в этих сегментах по итогам прошлого года оценивалась в 15%.

В проекте актуализированы целевые показатели для 2023 года — доля должна составить 54% вместо 23% в прошлой редакции, для 2024-го — 58% вместо 33%, для 2025-го — 63% вместо 48%. На 2030 год уровень внедрения остался прежним — 71%. В пояснительной записке к документу говорится, что значения показателей и индикаторов скорректированы в связи с уточнением источников расчета и фактических значений 2022 года.

Летом 2022 года правительство поручило создать несколько центров компетенций и разработки, в том числе центр по общесистемному и прикладному ПО, а также несколько десятков индустриальных центров компетенций. Центры, которые должны заниматься разработкой софта на замену продуктам ушедших с российского рынка зарубежных компаний, объединяют игроков рынка, позволяют делиться экспертизой, в отдельных случаях — получать финансирование на разработки.

Ответственным за реализацию плана по прикладному и общесистемному ПО помимо Минцифры является Центр компетенций по импортозамещению в сфере информационно-коммуникационных технологий. По словам его руководителя Ильи Массуха, которого цитирует РБК, по итогам девяти месяцев 2023 года в основных классах общесистемного софта на российские программные решения приходится не менее 96% объема госзакупок. В 2022 году показатель составлял 45–90% в зависимости от класса ПО.

Ряд экспертов на ИТ-рынке, опрошенных РБК, настаивают, что фактический уровень импортозамещения заметно ниже.