Страна нереализованных возможностей

— Под воздействием каких факторов складывается стратегия компании Hewlett-Packard на российском рынке?

Не вдаваясь в детали нашей стратегии, я хотел бы сказать, что, на наш взгляд, российский рынок характеризуется нереализованными возможностями. В частности, целые сегменты ИТ-рынка в России до сих пор отсутствуют.

В первую очередь они связаны с услугами. Сложными услугами аутсорсинга для крупных заказчиков, которые в мире способны оказывать считанное число поставщиков услуг. Интерес к ним уже есть, руководители предприятий понимают, что мы поможем им сэкономить средства, повысить их защищенность от разных рисков, повысить гибкость и так далее. И сейчас то время, когда это понимание нужно трансформировать в контракты.

Второе, что бы я отметил, — российские информационные системы, вообще говоря, похоже недостаточно сложны. Будь они более комплексными и развитыми, они могли бы решать больше задач — и в коммерческих компаниях, и в госструктурах. Многие потенциальные заказчики это тоже уже понимают.

— Допустим, понимание есть, но есть ли сейчас платежеспособный спрос?

Безусловно. Повышение конкурентоспособности предприятиям необходимо — и для выхода на международные рынки, и для борьбы на внутреннем, куда приходит все больше иностранных компаний. Да и Российское государство тоже должно быть более конкурентоспособным для того, чтобы оказывать более гибкие и быстрые услуги своим гражданам, чтобы, опять же, повысить конкурентоспособность экономики.

— Что может сделать государство для того, чтобы российские предприятия стали более конкурентоспособными с точки зрения ИТ? Должно ли оно как-то особо поддерживать ИТ-рынок?

Думаю, речь идет об общей поддержке модернизации. России необходима модернизация как основных средств производства, так и поддерживающих систем, в том числе в области информационных технологий. Этот процесс можно поддерживать при помощи налоговых льгот, иных видов финансовых инструментов. Другой вопрос, что сегодня информационные технологии должны иметь чуть больший приоритет, потому что, как уже всем понятно, благодаря им конкурентоспособность может повыситься весьма существенно и относительно небольшие инвестиции в них могут дать высокую отдачу.

Но вернемся к вопросу стратегии. Мне кажется, для того чтобы определить стратегию, нужно определить те сегменты ИТ-отрасли, которые государство намерено поддерживать, а это зависит в свою очередь от того, каких целей хотят достичь государство и сама отрасль. Похоже, что с этим нет полной ясности, об этом и идут дискуссии на отраслевых конференциях.

— Внутренний спрос можно регулировать, тем или иным образом побуждая предприятия к модернизации. А на внешнем рынке?

Рецепты известны – налоговые льготы, помощь в создании инфраструктуры через технопарки, введение особых таможенных режимов, которые позволили бы компаниям легко импортировать необходимое оборудование и экспортировать продукты.

Проблема в том, что мало кто сегодня, как мне кажется, задумывается о том, что российская ИТ-отрасль конкурирует с мировой. Компании наподобие «Лаборатории Касперского», ABBYY, Cognitive и ряд других стремятся продавать свои решения на чрезвычайно сложном мировом рынке. И любая помощь государства позитивно сказывается на их результатах.

— Протекционистские меры – насколько они эффективны?

Смотря что называть протекционизмом. Такие меры, как защита российского рынка от ввоза иностранного оборудования или программных продуктов, вряд ли помогут, они лишь приведут к тому, что потребители этих продуктов или продуктов, их заменяющих, будут страдать от отсутствия конкурентоспособного оборудования.

Дело в том, что для создания заводов по производству оборудования российский рынок зачастую не является достаточно большим. Почему эффективны заводы нашей компании? Потому что мы покрываем весь глобальный рынок и за счет масштаба закупок комплектующих и налаженной логистики можем добиться их невысокой стоимости. Если этих составляющих нет, производство неэффективно, потому что дорого, а значит, покупатели будут вынуждены платить больше и в свою очередь станут менее конкурентоспособными на мировом рынке.

Возможен протекционизм в виде поддержки своих компаний, работающих на экспорт, о которой мы уже говорили. Это другое дело, обычная мировая практика.

— Протекционизм может принимать форму требования, чтобы закупаемое для государственных нужд оборудование частично или полностью собиралось в России...

Это уже пробовали. Посмотрите на рынок телекоммуникаций. В свое время уже выдвигались требования производить коммутационное оборудование в России. Ряд компаний объявили об открытии таких производств. Но, по сути, это была отверточная сборка, никакой передачи технологий не произошло. Просто у компаний-производителей появились дополнительные затраты, которые они включили в стоимость оборудования для заказчиков — и в ваш телефонный счет. Но позволило это развить российскую отрасль производства телекоммуникационного оборудования? Нет, только сбило с курса. То же самое, мне кажется, будет в отношении компьютерного оборудования, если возникнет требование непременно производить его в России.

Дело в том, что доля стоимости, добавляемая при сборке, очень мала. И эта сборка ничего нового в российские высокие технологии не привносит.

— Но HP открывает производство в России...

Мы при этом руководствуемся прогнозом спроса на нашу продукцию в стране. И все такого рода проекты должны рассматриваться только с этой точки зрения. Политические соображения, как показывает практика, в области производства ИТ-оборудования не работают.

— Еще один аспект, обсуждавшийся на форуме, — ИТ-образование. Какие, по вашему мнению, кадры нужно выращивать для отрасли — программистов, системных архитекторов, инженеров, квалифицированных пользователей?

Наша собственная образовательная программа заключается в том, что мы показываем бизнесменам и студентам, как можно применять информационные технологии — в бизнесе и науке. Они учатся пользоваться ИТ как инструментом. Вообще же российская школа не готовила кодировщиков. Она в основном готовила людей, которые понимают в кибернетике, математиков, физиков. Но когда возник рынок заказного программного обеспечения, то люди, имевшие хорошее фундаментальное образование, смогли заниматься и программированием.

Я вполне могу представить, что российские компании когда-нибудь будут использовать программистов из Индии или из Малайзии. Ведь главный вопрос — где остается интеллектуальная собственность и соответственно основная прибыль.