Борис Бобровников Крок
Борис Бобровников: «Стагнация – самый сложный период в жизни компании»

О том, как встретила новые времена отечественная отрасль информационных технологий, и о работе в условиях стагнации рассказывает Борис Бобровников, генеральный директор компании «Крок».

— Российский ИТ-рынок почти все время быстро рос. Иногда стремительно падал, а потом снова рос. В такой ситуации, в ситуации стагнации, как сейчас, насколько я понимаю, российские компании не оказывались?

Стагнация – самый сложный период в жизни компании. С одной стороны, могут сохраняться позитивные ожидания, с другой — реальность далека от позитива. И в этой ситуации на первое место выходит слово «оптимизация», я подчеркну «оптимизация», а не «сокращение». Компания, которая не сможет оптимизировать свои бизнес-процессы и затраты, то есть не начнет работать эффективнее, прекратит свое существование рано или поздно. Скорее рано.

Думаю, это ключ к любому бизнес-процессу в стране, где происходит аналогичная история с рынком. Оптимизировать можно и нужно все.

— Да, но до какого-то предела?

Нет. Мы все каждый год за единицу времени делаем больше работы, чем в предыдущий. Хотим мы того или нет. С этим ничего нельзя сделать.

— Но не бесконечно же?

Нет предела совершенству – есть такая поговорка. Вот если бы сто лет назад делового человека спросили, может ли он дальше совершенствоваться, он сказал бы, что это предел. Но я думаю, что современный бизнесмен делает значительно больше, чем бизнесмен сто лет назад, в том числе благодаря технологиям. Конечно, в условиях стагнации это сложнее, чем при росте и даже при падении.

— В условиях «некризиса» ожидания сотрудников наверняка растут, при этом ресурсов для их удовлетворения негусто. Как не потерять специалистов — сейчас, во время застоя, и после его окончания, ведь за трудные времена может накопиться недовольство? И как в плохо чувствующую себя отрасль привлекать новые кадры, их и во время процветания институты готовили в недостаточном количестве?

В условиях кризиса особенно важно растить свои кадры. Мы ведем курсы и семинары, регулярно проводим ИТ-олимпиады, активно развиваем внутри компании стажерские программы. Благодаря этому часть перспективных сотрудников попадает к нам на работу в возрасте 18–22 лет. Интересные проекты, уникальный опыт и хорошая социальная программа помогают сохранить кадры независимо от состояния рынка.

— Какую стратегию взаимодействия между собой выбирают игроки рынка в новых условиях? Каковы возможные ошибки?

Конкурирующие компании должны договариваться. Сейчас, когда все находятся в состоянии падения оборота, особенно важно находить выходы из сложных ситуаций. Стагнация делит компании на тех, кто выживет, и всех остальных. Мы и не такие сложные годы проживали. В 2009 году ситуация была намного сложнее, но мы общими силами удержали рынок от тотального демпинга.

— Может ли ИТ-отрасль расти при застое в экономике?

Очень в этом сомневаюсь. Например, сейчас рынок упал. Исходя из данных дистрибьюторов и основных производителей, рынок «схлопнулся» процентов на десять в 2013-м. Возможно, у кого-то другие ощущения — не собираюсь спорить. В этом году рынок просядет еще на десять, причем в основном за счет «железа» и лицензий на программное обеспечение, которые упадут процентов на 20. А вот услуги, может быть, немного вырастут.

— Есть у отрасли ресурсы роста?

Объективно — никаких. Другое дело, что сокращение рынка не означает, что какие-то направления не будут расти. Безусловно, направления, которые помогают оптимизировать основные бизнес-процессы заказчиков, будут востребованы и могут продолжать расти, что мы и видим. У нас тоже ряд направлений, начиная с аутсорсинга, в 2013 году стремительно выросли. Движение разнонаправленное, но в денежном выражении объем рынка уменьшается.

— Что еще, кроме аутсорсинга?

Еще облачные технологии, Большие Данные и вообще бизнес-аналитика, корпоративные социальные сети (мы сами внедрили у себя Jive), операторские решения.

Будет расти и все то, что дает быстрый возврат инвестиций. В такие периоды «длинные» проекты откладываются на полку, где они либо пылятся, либо вообще пропадают. На смену приходят «короткие», стоимостью в несколько сотен тысяч долларов, которые начинают давать экономический эффект уже через несколько месяцев после реализации. При зримом, заметном эффекте от внедрения заказчик готов тратить деньги.

— А сами заказчики как-то меняют свои требования? Они приходят уже с какими-то запросами или внимательнее слушают то, что вы им предлагаете?

И то и другое. Плюс к этому в сложные периоды на рынке ИТ-директора обычно повышают свою активность. В кризис, в 2009 году, активность на рынке выросла приблизительно вдвое по сравнению с 2008 годом. В 2013 году нам поступило в полтора раза больше запросов на пилотные проекты, демонстрации и т. д, чем в 2012-м. Те же тенденции прослеживаются и сейчас. Это означает, что ситуация движется в направлении 2009 года, но пока не достигла «штопора», в котором находился рынок тогда.

— Тенденция будет усиливаться?

Я не оракул, не могу ответить на этот вопрос. Все зависит от цены на нефть в конечном счете. А цена на нефть непредсказуема.

— Но вы же исходите из каких-то прогнозов, вырабатывая политику развития компании?

Я ее меняю из оптимистичной в среднеконсервативную в настоящий момент. Мы перестали инвестировать в долгосрочные проекты. Любые инвестиции должны окупаться с большой степенью вероятности в течение 12 месяцев. Все то, что дольше, нас сейчас не интересует.

Я имею в виду проекты, которые «Крок» реализует в интересах заказчиков, — демозоны, центры решений, пилотные проекты и им подобные, где мы не зарабатываем. Для того чтобы развиваться, нужно инвестировать. Так вот сейчас мы инвестируем более избирательно, более придирчиво отбираем заказчиков и партнеров, в которых инвестируем.

— В этих условиях компания развивает какие-то принципиально новые направления?

Естественно, наша активность в плане поиска новых решений, или, как говорят экономисты, драйверов роста, только усиливается. Просто мы хотим, чтобы эта активность стоила заметно меньше, чем она стоила до сих пор. Нужно более рачительно и более экономно подходить к инвестициям. Но, безусловно, в том предкризисном состоянии рынка, в котором мы находимся, нужно активнее, чем раньше, искать драйверы роста. Это и новые технологии, и новые направления.

— Какие именно?

Буквально на днях открыли первый в стране центр 3D-решений. С конца прошлого года работают центры по решениям HP и Hitachi, тоже пионерские. Предложили рынку комплексный подход к сервису, наращиваем компетенции в области оснащения спортивных объектов. Понемногу начинает расти робототехника.

— «Крок» — очень большая компания и имеет дело с большими заказчиками. У них большие проекты, как правило долгосрочные. А с заказчиками поменьше вы не стали работать активнее? У них и проекты «покороче»...

У нас в стране больше тысячи компаний, которые классифицируются по западному образцу как Enterprise. В этих компаниях бывают проекты от 2 до 200 млн долл. «Крок» работает и будет работать исключительно с сектором Enterprise. У нас нет ценза по размеру проекта, но есть ценз по размеру заказчика.

— В каких областях чаще всего сейчас просят сделать пилотные проекты?

Традиционно – все то, что связано с облаками, в том числе гибридными и частными. За последние четыре года мы сделали около 500 подобных пилотов. За прошедший год было около ста инфраструктурных пилотов, примерно столько же по разработке ПО. Десятками в год выполняются серьезные пилотные проекты в области call-центров, бизнес-аналитики, вычислительных систем, информационной безопасности (ИБ) и пр.

— Какая часть из них стала затем полноценными проектами?

Везде по-разному. В случае с облаками, наверное, около 10%. Но в последнее время этот процент начинает расти. Это говорит о том, что российский рынок ментально привыкает к аутсорсингу. Потребности в новых серверных стойках или системах хранения обычно более однозначные. Соответственно и проектами оборачивается большой процент. Но в случае новых для рынка решений это 10-20%. Из «пилотов» в области контакт-центров, аналитических систем и информационной безопасности «выстреливают» около трети.

— Что может изменить ситуацию?

Сокращение ИТ-бюджетов при одновременном усложнении ИТ-задач. Рынок автоматически перейдет к аутсорсингу. Ну или полуавтоматически. Деваться будет некуда.

— Казалось бы, и так денег все меньше и меньше. Должен произойти какой-то переход.

Я жду его уже несколько лет. Думаю, рано или поздно это случится.